Уважаемые читатели!
Перед вами учебник по институциональной экономике, сделанный в совершенно новом стиле — с измененным содержанием, усовершенствованными подходами.
Разумеется, этот учебник опирается на длинную традицию развития институциональной экономики в мире и ее усилия и успехи в России. В принципе, вопрос об институтах представляет интерес для ряда социальных наук, потому что правила и механизмы их применения важны и для юристов, и для социологов, и для психологов.
Экономисты увидели свой исследовательский интерес в изучении институтов в самом конце XIX века, когда вышла книга Торстейна Веблена «Теория праздного класса». Оказалось, что правила, особенно поведенческие нормы, несут на себе отпечаток определенных хозяйственных укладов и, в свою очередь, могут влиять на экономические процессы. Этим, разумеется, нужно было заняться экономистам, и первое же вступление экономистов в тему позволило объяснить целый ряд феноменов потребительского поведения — например, демонстративное потребление.
Возникшая после этого школа институционализма оказалась способной вырабатывать серьезные прикладные рекомендации в условиях Великой депрессии. Джон Коммонс, как теоретический глава школы, У. Митчелл, У.Гамильтон, Дж.Гэлбрейт, как представители этого направления, практически работали над созданием и реализацией Нового курса президента Ф. Рузвельта, который дал очень значительные экономические результаты. Дж. Гэлбрейт, имея такой опыт, создал впоследствии весьма интересные крупные теоретические работы. Открыл некоторые новые важные обстоятельства (такие как «обратная последовательность» при воздействии предложения на спрос). Но в целом для блестящих работ традиционного институционализма был свойственен, на мой взгляд, подход к науке как к искусству — то есть это были каждый раз талантливые произведения, открывавшие новое, но не дававшие своим последователям методологии, которой можно было бы воспользоваться для развития исследования.
Рождение новой институциональной экономической теории, как мне представляется, связано именно с тем, что институциональная экономика превратилась из искусства в реально работающую научную методологию. И связано это, прежде всего, с фактом открытия и признания положительных трансакционных издержек — существования сил социального трения в экономике. На этой основе, прежде всего, благодаря так называемой теореме Коуза, выстроилась вся система новой институциональной экономической теории с определенным пониманием экономического и не только экономического мира, и с возможностью углубленного исследования как отдельных явлений, так и общих трендов развития экономики и человечества, что особенно характерно для работ Дугласа Норта и Оливера Уильямсона.
Иногда считается, что новая институциональная экономическая теория отличается от традиционного «классического» институционализма тем, что она приняла ортодоксальные взгляды неоклассической экономической теории. Думаю, что это не так, поскольку базовыми представлениями новой институциональной экономической теории остаются тезисы об ограниченной рациональности и оппортунистическом поведении экономических агентов — то есть иная модель человека. И тот факт, что вы встретите в учебнике модели, основанные на рациональной оптимизации, совершенно не опровергает основной предпосылки, потому что еще Т. Веблен полагал, что человек может действовать как рационально, так и нерационально. Примерно таким же образом, но на гораздо более сложном уровне, это понимает новая институциональная экономическая теория. При этом, безусловно, можно признать, что институциональная теория проникла в мейнстрим экономической науки, изменив его лицо: институты и трансакционные издержки упоминаются в базовых экономических учебниках, основатели институционального направления мысли получили несколько нобелевских премий, работы по институциональной тематике публикуются в ведущих экономических журналах, однако полного методологического слияния с неоклассикой это, конечно, не означает.
Курсы институциональной экономики возникли на экономическом факультете МГУ в первой половине 90-х годов XX века. Это было связано как с традиционными для одного из общесоюзных центров политико-экономической мысли симпатии к классическому традиционному институционализму, так и с тем, что с начала 1990-х годов возникли возможности прикладного применения новой институциональной экономической теории, чем и занялись некоторые сотрудники факультета.
Для формирования структуры и содержания курса Новой институциональной экономической теории принципиальное значение имели работы Р.И.Капелюшникова, В.Л.Тамбовцева и А.Е.Шаститко. Для развития исследований в российской экономике особое значение сыграли работы В.М.Полтеровича.
Успешный опыт чтения альтернативных курсов, традиционного (классического) институционализма, и новой институциональной экономической теории привели к тому, что был сделан выбор в пользу создания в 2001 году кафедры прикладной институциональной экономики. Как раз в это время первые члены вновь созданной кафедры активно занимались институциональным проектированием в ходе реформ начала века.
Развитие преподавания уже в рамках кафедры привело к тому, что в 2005 году вышел учебник институциональной экономики «Новая институциональная экономическая теория», который, скорее всего, является первым в мире учебником институциональной экономики на основе новой институциональной экономической теории. В том же году, несколько позже, появился первый том учебника институциональной экономики, сделанный нашими коллегами в Высшей школе экономики.
В чем отличие нынешнего издания учебника институциональной экономики? Не только в том, что это модульное электронное издание, но и в том, что, с одной стороны, в этом учебнике сохраняется и развивается традиция университетской школы новой институциональной экономики, а с другой стороны — изменения, которые в нем произошли, отнюдь не только стилистические.
В чем сохранение основных тезисов школы новой институциональной экономики? В признании поведенческих предпосылок оппортунистического поведения и ограниченной рациональности как оснований появления институтов, в разграничении институтов формальных и неформальных, в применении понимания трансакционных издержек для взвешивания дискретных институциональных альтернатив, разумеется, с учетом тех выгод и результатов, которые приносят эти альтернативы. Это базовое основание по-прежнему является фундаментом представления, изложенного в учебнике. С другой стороны, учебник, сохранив прежнюю теоретическую иерархию движения от индивидуальных поведенческих вопросов к пониманию институциональных соглашений и институциональной среды, во многом перестроился на прочтение и интерпретацию эмпирических материалов, накопленных наукой. И в этом, с моей точки зрения, основная заслуга молодой авторской команды учебника, которая состоит из людей регулярно преподающих институциональную экономику. Многие из членов этой команды успешно занимаются прикладными исследованиями, поэтому привнесение своих собственных результатов, как и результатов мировых институциональных исследований, стало естественным шагом в развитии того учебника, который лежит перед вами, и, надеюсь, вам понравится.
Александр Аузан
профессор, доктор экономических наук,
заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики