Мы уже выяснили, что эффективность экономики критически зависит от качества экономических институтов. Они в свою очередь являются продуктом коллективного выбора, который определяется политическими институтами, т.е. правилами, которые определяют распределение власти и контролируют ее применение, агрегируют интересы различных групп и т.д. В этой главе мы обсудим, как политические институты реализуют свое влияние на стимулы политиков и к каким экономическим последствиям это приводит. Кроме того, мы увидим, что инструментарий, который мы применяли к рыночным и внутрифирменным взаимодействиям, оказывается не менее полезным в анализе политических процессов.
Джеймс Мэдисон – один из отцов американской Конституции – сформулировал базовую проблему взаимодействия государства и общества следующим образом: «Будь люди ангелами, ни в каком правлении не было бы нужды. Если бы людьми правили ангелы, ни в каком надзоре над правительством – внешнем или внутреннем – не было бы нужды. Но при создании правления, в котором люди будут ведать людьми, главная трудность состоит в том, что в первую очередь надо обеспечить правящим возможность надзирать над управляемыми; а вот вслед за этим необходимо обязать правящих надзирать за самими собой. Зависимость от народа, безусловно, прежде всего обеспечивает надзор над правительством, но опыт учит человечество: дополнительные предосторожности тут отнюдь не лишни»1.
Хорошие политические институты, таким образом, стимулируют правителей ограничивать изъятие ренты и проводить разумную экономическую политику, то есть сдерживают оппортунистическое поведение агентов, обладающих преимуществами в насилии и в информации. Как и в случае контрактов между рыночными агентами, от сокращения оппортунизма могут выиграть и правители, и подданные. Дуглас Норт и Барри Вайнгаст утверждают, что важной предпосылкой роста в Англии стала Славная революция 1688 г2. Европейские монархи исторически экспроприировали собственность подданных, произвольно повышали налоги, не возвращали долги. В 1688 году правительственный долг английской короны составлял порядка 1 млн фунтов стерлингов, или около 2–3% ВВП (в основном – краткосрочные займы), процентная ставка – до 30% годовых. Славная революция, которая привела на престол Вильгельма Оранского, также возложила заметные конституционные ограничения на монарха. «Декларация прав» подразумевала, что корона должна получать у парламента разрешение на ставки налогов и на сбор регулярной армии. В 1697 году правительственный долг составлял уже 40% ВВП (рост в 17 раз!) при снижении процентной ставки до 6% годовых. Это отражает тот факт, что британская корона, опиравшаяся на мощь регулярной армии, тем не менее сталкивалась с серьезными издержками привлечения денежных средств. Политические изменения позволили правительству давать заемщикам достоверные обязательства. В отсутствие таковых правительство ограничено в своих возможностях стимулировать экономику и привлекать дополнительные займы у населения, т.к. население в отсутствие достоверных обязательств будет ожидать оппортунистического поведения со стороны правительства.
В разных странах граждане могут контролировать политиков и правительство в очень разной степени. Несмотря на то, что идеи демократии имеют еще античные корни, распространение демократических институтов в большинстве стран – относительно недавний феномен, и почти две трети мирового населения живут в странах, в той или иной мере несвободных. При этом можно наблюдать значительное разнообразие политических институтов, а также изменения режимов – демократизация или, наоборот, сокращение политических свобод. С точки зрения экономического роста и развития эффект политических институтов не настолько однозначный, как можно было бы предположить. С одной стороны, почти все самые богатые страны – устойчивые демократии (за исключением Сингапура и нефтяных держав Ближнего Востока). С другой, – примеры Китая начала XXI века и Южной Кореи последней трети XX века показывают, что экономика может устойчиво и быстро расти в отсутствие демократических институтов. При этом среди беднейших стран мира наравне с несвободными представлены и вполне демократические государства – такие, как Мадагаскар, Либерия или Буркина-Фасо. Причинно-следственные связи между политическими институтами и экономическим процветанием являются довольно запутанными.
#Измерить алгеброй гармонию. Оценка политических режимов.
Существует несколько исследовательских проектов, оценивающих уровень политических свобод в разных странах. Мы сосредоточимся на рейтингах, которые наиболее часто используются в академических исследованиях3.
Проект Polity был основан в начале 1960-х годов Тедом Гарром, и на сегодняшний день вышла уже пятая, усовершенствованная, версия его методологии. Процедура расчета индекса Polity (от -10 до +10) выглядит следующим образом: итоговый рейтинг страны равен разнице между индексом демократичности и индексом авторитарности страны. Оба эти индекса в свою очередь зависят от экспертных оценок следующих параметров:
1) формируется ли исполнительная власть путем выборов;
2) насколько эти выборы открыты для всех,
3) существуют ли разделение властей и ограничения исполнительной власти,
4) существуют ли соревновательность политического участия и отсутствие ограничений на участие в политике.
Чем выше эти показатели, тем выше индекс демократичности и ниже индекс авторитарности.
Другая распространенная метрика – рейтинг политических и гражданских прав и свобод американской неправительственной организации Freedom House. Хотя данный рейтинг скорее измеряет соблюдение прав человека, многие ученые используют его как инструмент, оценивающий уровень демократии (этот рейтинг обновляется чаще, чем база Polity). Рейтинг Freedom House также состоит из экспертных оценок по следующим параметрам:
1) насколько честными были выборы исполнительной и законодательной власти;
2) насколько справедливо выборное законодательство;
3) насколько свободно могут образовываться политические партии;
4) может ли оппозиция прийти к власти на выборах;
5) насколько свободно волеизъявление граждан, насколько активно ведется борьба с коррупцией;
6) насколько открыто и прозрачно для граждан правительство;
7) существует ли этническая дискриминация;
8) соблюдаются ли свобода слова, совести, академическая свобода, свобода ассоциаций, передвижений, экономическая свобода;
9) могут ли беспрепятственно действовать НКО и профсоюзы;
10) существуют ли независимый и справедливый суд и пенитенциарная система.
На основе этих оценок стране присваивается одно из трех значений: «Свободна», «Частично свободна» или «Несвободна».
#Онлайн-ресурс. Подробнее о данных, характеризующих политические режимы и уровень демократии в разных странах (в т.ч. в динамике) – см.: Our World in Data.
-
Федералист: Политические эссе А. Гамильтона Дж. Мэдисона и Дж. Джея. (1994) М.: Издательская группа «Прогресс» – «Литера». Эссе 51.↩︎
-
North D. C., Weingast B. R. (1989) Constitutions and commitment: the evolution of institutions governing public choice in seventeenth-century England. Journal of economic history, 49(4), 803–832.↩︎
-
Кроме того, стоит упомянуть Varieties of Democracy (V-Dem), Economist Intelligence Unit’s (EIU) Democracy Index, Lexical Index of Electoral Democracy (LIED).↩︎