Слово «монополия» имеет греческое происхождение и его корень «моно» («один») наверняка знаком вам по многим другим словам: монокль (очки с одной линзой), моноблок (компьютер, где всё в одном корпусе), моно как одноканальный звук в звукозаписи и так далее. А поскольку второй корень «поли» означает «продавать», монополия — это рыночная структура с одним продавцом. Так же называют и эту единственную фирму-продавца.
Стандартная модель монополии, соответственно, будет отличаться от модели совершенной конкуренции в той части рассуждений, которая касается продавца. Если продавец только один, мы не можем предполагать, что продавцы будут снижать цены до равновесной поскольку бояться, что покупатели уйдут к конкурентам. Напротив, принято говорить, что при монополии продавец сам свободно назначает и цену, и количество продаваемого им товара. Впрочем, важно учитывать, что даже монополист не может выбрать любую комбинацию цены и количества абсолютно свободно и рассчитывать продать весь товар по назначенной цене: он всё ещё ограничен спросом. Тем не менее, напрашивается интуитивный вывод: при прочих равных условиях при монополии установится более высокая цена, чем на конкурентном рынке.
Разберём простейшую модель алгебраически. Предположим, у нас существует некоторый спрос \({Q_{d} = f}{(P)}\) и фирма, которая несёт издержки \({\mathit{TC} = f}{(q)}\), где \(Q\) – общее количество товара, проданное на рынке, \(q\) – количество товара, проданного фирмой, \(Q_{d}\) – величина спроса, а \(\mathit{TC}\) – величина общих издержек. Фирма решает задачу максимизации прибыли:
\(\mathit{PR} = {\mathit{TR} - \mathit{TC}}\)
, где \(\mathit{PR}\) – величина прибыль, а \(\mathit{TR}\) – величина общей выручки фирмы. Если максимизировать прибыль с помощью производной, получим следующее условие:
\(P{R^{'} = {\mathit{MR} - \mathit{MC}} = 0}\)
\(\mathit{MR} = \mathit{MC}\)
, где \(\mathit{MR}\) – предельная выручка, то есть доход фирмы, который она получит, продав дополнительную единицу продукции, а \(\mathit{MC}\) – предельные издержки, то есть затраты, которые надо понести чтобы произвести и продать дополнительную единицу продукции.
При этом если фирма работает в условиях совершенной конкуренции, её предельная выручка никак не зависит от её собственных действий и равна равновесной рыночной цене. А вот для фирмы-монополиста это не так: устанавливаемая им цена связана с объёмом продаж через функцию спроса, и чтобы продать большее количество товара, придётся устанавливать более низкую цену, причём для всех покупателей (по крайней мере, в отсутствие ценовой дискриминации, о которой мы поговорим позже).
Рассмотрим эту задачу на примере с конкретными функциями. Пусть \(Q_{❑} = {12 - P}\), \(\mathit{TC} = Q^{2}\) (заметим, что здесь мы сразу говорим о монополии, поэтому количество, продаваемое фирмой и количество, продаваемое на рынке вообще, равны). Выразив из уравнения спроса \(P = {12 - Q}\), мы можем подставить это в функцию прибыли фирмы
\(\mathit{PR} = {\mathit{TR} - \mathit{TC}} = {{P \ast Q} - \mathit{TC}} = {{\left( {12 - Q} \right) \ast Q} - Q^{2}}\)
\(\mathit{PR} = {{12 \ast Q} - {2 \ast Q^{2}}}\)
Заметим, что получившаяся функция – парабола ветвями вниз, а значит, мы легко можем найти оптимальный выпуск: \(Q^{} = 3\) и, соответственно, \(P = 9\). Однако, чтобы лучше понять суть происходящего, посмотрим так же отдельно на предельную выручку и предельные издержки:
\(\mathit{MR} = \left\lbrack {\left( {12 - Q} \right) \ast Q} \right\rbrack^{'} = \left( {{12 \ast Q} - Q^{2}} \right)^{'} = {12 - {2 \ast Q}}\)
Обратите внимание, что наклон функции предельной выручки больше, чем у функции спроса, то есть при увеличении количества товара значение соответствующей цены убывает быстрее. Дело в том, что в отсутствие ценовой дискриминации для увеличения продаж монополист вынужден снижать цену не только на следующую единицу товара, но и на все предыдущие. То есть, если раньше он продавал, например, 2 штуки по цене 10 рублей (выручка = 20), то чтобы продать три, все три придётся продавать по 9 рублей. Тогда выручка = 27, то есть увеличение не 9, а только 7.
\(\mathit{MC} = {2 \ast Q}\)
Нетрудно заметить, что, приравняв предельные выручку и издержки, мы вновь получим \(Q^{} = 3\). Но теперь мы можем сравнить это с ситуацией совершенной конкуренции, где предложение фирмы соответствует уравнению предельных издержек (подробнее об этом читайте в главе о совершенной конкуренции), то есть в нашем случае: \({P = {2 \ast Q_{s}}}\rightarrow{Q = {P/2}}\). Приравняв спрос и предложение, получим:
\(\frac{P}{2} = {12 - P}\)
\(1,5{P = 12}\)
\({P = 8}\rightarrow{Q = 4}\)
Действительно, при монополии цена получается выше, а объём продаваемого товара – меньше. Представим наши выкладки на графике:
Как видно здесь, переход из конкурентного равновесия (пересечение MR и MC) в монопольное (верхний коричневый круг) приводит к увеличению излишка (прибыли) производителя. Это естественно, поскольку монополист хоть и не диктует всех параметров равновесия, но получает свободу в выборе равновесной точки на оси спроса. Покупателей же много, и каждый из них на цену влиять не может. В такой ситуации говорят, что у монополиста есть рыночная власть. Есть даже специальный показатель, который называется «индекс Лернера» или «индекс монопольной власти», или «индекс рыночной власти»:
\(L = \frac{P - \mathit{MC}}{P}\)
, где \(\mathit{MC}\) – значение предельных издержек при оптимальном объёме производства, \(P\) – цена в равновесии при монополии, \(L\) – значение индекса.
Фактически индекс Лернера показывает то, какую долю цены составляет наценка из-за рыночной власти, ведь при совершенной конкуренции \(P = \mathit{MC}\), то есть индекс будет равен нулю. Если же предельных издержек не существует, а монополист зарабатывает на том, что имеет уникальный доступ к ресурсу, то индекс будет равен единице.
Кроме того, на графике можно увидеть, что при монополии в сравнении с совершенной конкуренцией возникают потери общественного благосостояния. Как и потери, возникающие в результате налогового вмешательство в конкурентный рынок, они связаны в первую очередь со снижением объёма производства товара: теперь дополнительная единица товара, которая могла бы принести пользу обществу, просто не производится, поскольку решение об объёме принимает исключительно продавец, максимизируя, разумеется, лишь собственную прибыль.
Как меняется концентрация на рынках на практике?
В своем исследовании [Akcigit, Ates, 2021] показывают, что в США одновременно со значительным ростом концентрации наблюдается увеличение наценок с 20% в 1980х до 50% в 2010х. Похожие результаты уже на мировом уровне получают [De Loecker, Eeckhout, 2018]: средняя общемировая наценка выросла с почти 1,1 в 1980 году до примерно 1,6 в 2016 году.
Для экономического роста, то есть в долгосрочной перспективе, высокая конкуренция также очень важна. В своем учебнике Розанова Н.М. приводит оценки потерь экономики от монополии в % от ВВП: с одной стороны, они довольно серьезно количественно различаются по странам (рассматриваются такие страны, как США, Канада, Великобритания, Италия, Франция, Япония, Корея), но с другой стороны, все-таки составляют от 1-2 до 10% от ВВП, что не так уж и мало.
Почему же конкуренция может снижаться? Как пишут авторы портала «Эконс», сайта об исследованиях по экономике и финансам, который ведут сотрудники Центрального банка России, «в 2000-х рост концентрации объясняли тем, что в экономике увеличивается значимость нематериального капитала (патенты, бренды, авторские права, программное обеспечение)».
Как же бороться с проблемой завышенных цен и потерь благосостояния? В рамках описанной выше модели можно предложить два варианта. Во-первых, это установление потолка цен на уровне равновесной цены конкурентного рынка. На графике видно, что если цена потолок цены лежит между равновесными ценами конкурентного и монополистического рынка (включительно), то монополисту выгодно «забрать» весь доступный излишек, то есть произвести весь товар, который готовы будут раскупить по этой «потолочной» цене.
Во-вторых, это субсидии. В главе о государственном регулировании конкурентного рынка мы видели, что субсидирование приводит к потерям общественного благосостояния. Однако, это не так, если в результате введения субсидии объём производства товара равен общественно оптимальному (что на конкурентном рынке невозможно).
Заметим, впрочем, что оба эти способа нужно применять очень аккуратно, потому что на практике бывает очень сложно установить настоящий равновесный объём производства и равновесную цену, а ошибки могут приводить к ещё большим потерям, чем монополия.
В реальной жизни к этим методам борьбы с неприятностями, возникающими из-за монополий, часто добавляется ещё один – ликвидации самой монополии, то есть превращение её в несколько конкурирующих фирм.
В большинстве стран мира есть специальные законы, которые запрещают фирмам деятельность по монополизации рынка. То есть, быть монополией, как правило, не запрещено, но запрещено специально прилагать усилия для того, чтобы остаться единственной фирмой на рынке. Такое поведение может приводить к штрафам и даже ликвидации (насильственному разделению) фирмы. Классический пример такой ликвидации – дело «Standard Oil co. of New Jersey vs. United States» («Стэндард ойл против Соединённых штатов») 1911 года, когда компания Джона Рокфеллера, контролировавшая весь рынок нефти в США, по решению Верховного суда была разделена на множество маленьких нефтяных фирм, многие из которых существуют до сих пор.
Как правило, за соблюдением антимонопольных законов или, как их часто называют, «антитраста» следит специальный государственный орган. В России он называется «Федеральная антимонопольная служба» (ФАС). Помимо борьбы с фирмами, доминирующими на рынке, ФАС также следит чтобы компании, которые должны конкурировать друг с другом, не сговаривались с целью стать не формальной, но фактической монополией и завысить цены или, например, усложнить вход на рынок для других фирм, которые могли бы составить дополнительную конкуренцию.
Тем не менее, вы наверняка знаете, что некоторые монополии в России всё же существуют. В качестве примеров таковых чаще всего называют «РЖД» и «Газпром». Давайте обсудим, почему существование таких монополий всё-таки может быть оптимально.
Конечно же, причины существования «естественных монополий» во многом состоят в расхождении между реальной жизнью и предпосылками описанной выше стандартной модели. Так, например, в модели мы предполагаем, что предельные издержки производства товара растут (то есть производить всё больше и больше становится всё дороже и дороже). Однако, если это не так, а наоборот, то получится, что издержки будут меньше, если весь товар на рынке произведёт одна фирма. Как правило, такая ситуация складывается, если для налаживания производства нужны очень большие начальные инвестиции. Таким образом, возникают ещё и высокие барьеры входа на рынок и чаще всего там действительно действует одна (или, во всяком случае, немного) фирм. Классический пример таких фирм – железнодорожные компании. Когда-то их было очень много (хотя одно конкретное направление чаще всего занимала одна компания), но в XX веке в большинстве развитых стран они объединились. Не исключение и Россия: компании «РЖД» принадлежат вообще все железнодорожные пути в стране (даже московское метро) и небольшие «дочерние» фирмы, которые непосредственно осуществляют перевозку по ним.
Железные дорогие – важная инфраструктура для перемещения пассажиров и ещё более важная для перемещения товаров (особенно после 2022 года, когда морская торговля для России очень сильно усложнилась) и статус монополиста мог бы открыть РЖД огромные возможности для злоупотреблений. Почему же этого не происходит? В первую очередь – из-за потолка цен. Почти все тарифы на железнодорожные перевозки подвергаются жёсткому государственному регулированию. Порой государство даже устанавливает цены перевозок ниже равновесных, после чего компенсирует РЖД возникающие в результате излишние потери. Ну и наконец, РЖД – государственная компания и потому может считать своей целью максимизацию общественного благосостояния, а не прибыли. Впрочем, в последние годы это не так.
Иногда правительства соглашаются с существованием монополий, надеясь, что, став таковой и зарабатывая больше денег, фирма сможет сильнее развиться, выйти на международной рынок и таким образом принесёт пользу обществу. Это называется политикой «национальных чемпионов». Как правило, она применяется в высокотехнологичных отраслях, где, как и в случае железных дорог, развитие требует очень больших первоначальных вложений (на разработку технологии). Вероятным первооткрывателем этой идеи является американский изобретатель Томас Эдисон, который объединил разные компании, производившие разные его изобретения, в гигантскую «General Electric». В России с аналогичными целями недавно была создана госкорпорация «Ростех», а Евросоюзе – авиастроительный концерн «Airbus», призванный конкурировать с американским боингом. С некоторой натяжкой к национальным чемпионам можно отнести и «Газпром».
Поскольку одна из целей монопольного положения «национальных чемпионов» - позволить им заработать больше денег на разработку новых технологий, зачастую с их монополистическими злоупотреблениями почти не борются, принося интересы потребителей в жертву развитию компании. Либо, как в случае Газпрома, регулируют тарифы на внутреннем на рынке (но, конечно, очень редко на внешнем).
Практика работы ФАС
Если говорить конкретнее, то большинство антимонопольных органов занимаются предотвращением картельных соглашений, а также пресечением злоупотреблений доминирующим положением (фирма с большой долей рынка назначает запретительные цены, блокируя другим фирмам вход на рынок). Доказательствами картельного сговора могут являться прямые документы (включая электронную переписку или корпоративные отчеты), а также косвенные признаки, такие как разнообразные свидетельства существования информационного обмена. Например, в обзоре[1] практики ФАС России по делам об антиконкурентных соглашениях за 2017 и первую половину 2018 года «установлено нарушение со стороны организаций, принимавших участие в закупках по строительству и ремонту автомобильных дорог на территории Самарской и Ульяновской областей, которые выполняли государственные (муниципальные) контракты по результатам проведения закупок, а именно заключение недопустимого соглашения с целью поддержания цен на закупочных процедурах». На право заключения государственных контрактов было проведено 8 аукционов в электронной форме, в которых принимали участие одни и те же организации. ФАС России обратила внимания, что заявки на участие в аукционах, а также ценовые предложения некоторыми из участников подавались с одинакового IP-адреса. Кроме того, отдельные государственные контракты реализовывались совместно, путём заключения между организациями договоров субподряда, а также между, казалось бы, различными участниками существовали устойчивые финансовые связи. Все это позволило ФАС сделать вывод, что в данном случае имело место картельное соглашение, нарушающее конкуренцию.
При этом полагать, что антимонопольное регулирование всегда работает идеально, будет опрометчиво. В последние годы ФАС все чаще находит нарушителей антимонопольного законодательства среди средних и малых предприятий (СМП). Одним из наиболее нашумевших дел было антимонопольное дело, возбужденное ФАС против двух индивидуальных предпринимателей из Горно-Алтайска, которые продавали билеты на детские аттракционы, расположенные по соседству, по одинаковой цене в 50 рублей. С одной стороны, как вам известно, в рамках модели Бертрана цена может установиться одинаковая даже в отсутствие сговора, а с другой стороны, это формально вызывает интерес антимонопольного органа. При этом важно понимать, что для крупного бизнеса штрафы, наложенные ФАС, представляют куда меньшую угрозу, чем для малого и среднего.
Наконец, третий механизм появления «естественных монополий» — это так называемый сетевой эффект. Он стал особенно актуален для компаний, работающих с информационными технологиями, поэтому так важен именно в последнее время. На этом примере и поясним, как он работает. Полезнее всего для обычного пользователя зарегистрироваться в той социальной сети, в которой зарегистрировано больше всего его друзей, ведь там он сможет общаться с бОльшим количеством своих друзей, чем где-либо ещё. Таким образом, наибольший приток пользователей будет в той социальной сети, которой уже пользуется больше всего людей. Аналогично работает и для маркетплейсов (платформ, где можно сразу видеть товары от многих разных продавцов): продавцу выгоднее продавать на той платформе, где больше всего покупателей, а покупатель скорее всего пойдёт на ту платформу, где больше выбор, то есть больше продавцов… и т.д.
Поэтому в большинстве стран мира ключевые интернет-компании фактически являются монополистами: Google – почти единственный поисковик, Amazon – доминирующий интернет-магазин, Facebook и Instagram (принадлежат компании Meta, которая признана в России экстремистской организацией и, соответственно, деятельность которой запрещена в России) – фактически единственные социальные сети. В России благодаря Яндексу, Озону и «Вконтакте» это не так, но и у нас, как и в большинстве развитых стран, регулирующие органы активно ищут оптимальные способы борьбы с такими монополистами.
На сегодняшний день особенно интересным является вопрос антимонопольного регулирования на платформенных рынках. Цифровая платформа – это информационная система, связывающая производителей и потребителей, например Яндекс Go или Booking.com. Рассмотрим возникающие сложности на примере агрегатора на рынке отелей. С одной стороны, для небольших отелей цифровая платформа дает возможность войти на рынок и масштабировать свой бизнес. С другой стороны, агрегаторы являются довольно дорогим каналом продаж для отелей, поскольку комиссия за сделку, проведенную на платформе, может превышать 15-20%, а также может включать дополнительные сборы за возможность повышения объявлений отеля в поисковой выдаче агрегатора, что в конечном счете увеличивает цену, по которой отель доступен для пользователей в системе агрегатора. В свою очередь «хитрый» пользователь может использовать платформу просто как «выставочный зал» для подбора отеля, что, конечно, не устраивает агрегатора. В случае Booking.com это привело к тому, что в договорах между отелями и агрегатором появились условия о соблюдении так называемого паритета цен: отелю запрещено устанавливать цены на номерной фонд на других каналах продаж, включая прямой, ниже, чем на платформе. В чем же антимонопольные органы видят неправомерность паритета цен с точки зрения конкурентности рынка отелей? Дело в том, что в ответ на увеличение комиссионных сборов со стороны платформы отели не смогут установить более высокие розничные цены на данной платформе по сравнению с другими каналами продаж, а значит рост цен будет всеобщим [Hunold et al., 2018; Mantovani et al., 2021]. Единым решением европейских регуляторов во Франции, Италии, Швеции и Германии стало то, что подобная практика, применяемая, в частности, платформой Booking.com, недопустима.
Ценовая дискриминация
Важная смежная тема микроэкономики, которую удобнее всего объяснить на примере фирмы-монополиста – ценовая дискриминация. Ценовой дискриминацией называют ситуацию, когда продавец устанавливает разные цены для разных покупателей. Как правило, в базовых математических моделях выделяют три типа дискриминации, которые называют дискриминацией первого рода, второго род и третьего рода.
Дискриминация первого рода означает, что продавец может различать между собой две или больше групп покупателей, про которые (про группы) известно, что их спрос различается. Например, спрос молодых и пожилых людей на лекарства или спрос коренных жителей и иностранцев на словари. Иногда различия могут быть связаны не с разным отношением к товару или услуге, а с разной платёжеспособностью. Так, например, спрос студентов и школьников на любой товар может быть в среднем меньше не потому, что он им меньше нужен, а потому что они пока не зарабатывают много денег и поэтому не готовы заплатить большую сумму. При дискриминации первого рода продавец может отличить покупателей из разных групп и назначает для них разные цены.
Так монополист может заработать больше денег благодаря тому, что, «разделяя» рынки, он создаёт как бы две отдельных предельных выручки, убывающих с разной скоростью. И если на одном «под-рынке» возможности для извлечения прибыли могут быть уже исчерпаны, то на другом можно заработать даже продавая по более низкой цене, чем на первом. В олимпиадных задачах нередко встречается ситуация, когда если ценовая дискриминация запрещена, одна из групп покупателей вообще не приобретает товар, поскольку равновесная цена монополиста выше из резервной цены (максимальной цены, которую они готовы платить). Любопытно, что в результате ценовая дискриминация первого рода может быть выгодна не только продавцу-монополисту, но и покупателям, которые в результате получат доступ к товару по более низкой цене. Каждый из вас, скорее всего, сталкивался с подобной «благотворной» дискриминацией видя скидки для школьников, студентов и пенсионеров в музеях.
Дискриминация второго рода подразумевает, что продавцу известны свойства разных групп покупателей, но он не может сам их отличить. В таких случаях обычно предлагается хитрая система тарифов, благодаря которой покупатели разных групп сами как будто сортируются и позволяют монополисту увеличивать объём продаж и максимизировать прибыль. Нечто подобное можно наблюдать, например, у телекоммуникационных компаний, предлагающих «пакетные» тарифы: какое-то количество минут/SMS/гигабайтов за фиксированную общую плату, а дальше каждый за стандартный тариф. Предлагая несколько «пакетов» разной величины, можно рассортировать покупателей на более или менее активных пользователей и предложить каждому наиболее выгодное для фирмы (и для него, ведь он должен согласиться) предложение.
Наконец, ценовая дискриминация третьего рода — это абсолютная ценовая дискриминация: продавец знает резервную цену для каждого покупателя. Тогда каждому покупателю можно продать товар или услугу именно по его резервной цене. Нетрудно догадаться, что эта ситуация очень неприятна для потребителей, ведь каждый из них заплатив резервную цену, фактически ничего не выиграет от сделки и весь излишек достанется продавцу.
Любопытно, однако, что при абсолютной ценовой дискриминации общество не несёт потерь от монополизации рынка, то есть суммарное благосостояние общества, состоящего из продавца и покупателей, оказывается таким же, как и при совершенной конкуренции. В самом деле: если продавать товар каждому покупателю по отдельной цене, получится, что производство и продажа дополнительной единицы товара не заставляет продавца снижать цены на все «предыдущие» единицы. А если эта индивидуальная цена для каждого покупателя соответствует его резервной цене, то предельная выручка будет не просто менее наклонной (медленнее убывающей), чем у обычного монополиста, но в точности совпадёт с линией спроса. Тогда равновесие окажется на пересечении спроса и предельных издержек, то есть там же, где и при совершенной конкуренции.
Впрочем, ценовая дискриминация в большинстве случаев запрещена. Исключения составляют скидки для предположительно менее платёжеспособных потребителей (как уже упомянутые дешёвые билеты в музеях) и установление разных цен на внутреннем и внешнем рынках. Последнее достаточно логично, поскольку каждое государство заботится в первую очередь о своих потребителях, а не об иностранцах. Кстати, в тех же музеях зачастую можно увидеть разные цены на билеты не только для обычных посетителей, пенсионеров и учащихся, но и для россиян и иностранцев. Ну а абсолютная ценовая дискриминация не просто представляет собой совершенно катастрофическую для потребителей ситуацию (а потребителей почти в любом обществе большинство), но и в большинстве случаев невозможна на практике.
Используемая литература:
- Akcigit U., Ates S. Ten Facts on Declining Business Dynamism and Lessons from Endogenous Growth Theory // AMERICAN ECONOMIC JOURNAL: MACROECONOMICS. –2021.
- Eeckhout J., De Loecker J. Global Market Power // CEPR Discussion Papers. – 2018.
- Hunold, M., Kesler, R., Laitenberger, U., & Schlu ̈tter, F. (2018). Evaluation of best price clauses in online hotel bookings. International Journal of Industrial Organization.
- Mantovani, A., Piga, C. & Reggiani, C. (2021). Online platform price parity clauses: Evidence from the EU Booking.com case. European Economic Review. 131(C): 1-27.
- Анализ товарных рынков в антимонопольном регулировании. Технологии и алгоритмы / под редакцией Алешина Д.А. М.: ФАС России, 2007.
- Розанова Н.М. Теория отраслевых рынок (в двух частях). 2023.
Вам также может быть интересно:
- https://econs.online/articles/ekonomika/kak-ssha-perestali-byt-samym-konkurentnym-rynkom/
- https://fas.gov.ru/files/16586/maket_.pdf
- Шаститко, А.Е., Маркова, О.А. (2020). Старый друг лучше новых двух? Подходы к исследованию рынков в условиях цифровой трансформации для применения антимонопольного законодательства. Вопросы экономики. (6): 37-55.