1.4. Почему равновесия в жизни не всегда такие, как в теории?

По мере развития экономической науки происходило постепенное накопление данных о «поведенческих аномалиях», свойственных человеку – отклонениях от стандартной модели экономического человека (полностью рационального, эгоистичного и обладающего предвидением). «Homo economicus», о котором говорит стандартная теория, преимущественно ориентируется на собственные интересы, имеет стабильные и известные предпочтения, обладает совершенной волей и беззатратно обрабатывает информацию об окружающем мире. Эти качества едва ли можно приложить к реальным людям. Например, они сопереживают другим, а их вкусы меняются изо дня в день. Кроме того, обработка информации о рыночных альтернативах в реальной жизни требует слишком много времени и ресурсов. Человек, покупающий макароны, вряд ли будет искать самый дешевый товар нужной ему марки по всему городу. Наконец, люди, даже осознавая всю ценность спорта для своего здоровья, не всегда могут заставить себя пойти заниматься.

В этой главе мы обсудим теории, которые позволяют объяснить такие отклонения с точки зрения экономики:

• Ограниченная рациональность и роль институтов
• Формальные и неформальные институты
• Взаимодействие формальных и неформальных институтов
• Что говорят исследования: в каких странах тяжелее всего списать, и при чем тут институты?
• Возможности и стимулы к обману в сделках
• Вечный конфликт заказчика и исполнителя
• Что говорят исследования: к чему может приводить асимметрия информации между врачом и пациентом?
• Социальные дилеммы – какие проблемы можно решить с помощью институтов?

Ограниченная рациональность и роль институтов

В 1978 экономист Герберт Саймон был удостоен премии по экономике памяти Альфреда Нобеля «за новаторские исследования процесса принятия решений». Он был одним из первых учёных, сформулировавших концепцию «ограниченной рациональности¹» – то есть подчеркнул существенные отличия реальных людей от экономических людей, которые существуют только в учебниках. Так, например, ограниченно рациональные индивиды, в отличие от homo economicus, не анализируют все доступные рыночные альтернативы, а пользуются «критерием удовлетворенности». Иными словами, при покупке макаронных изделий вы не будете искать самый дешевый вариант во всем городе, а обойдете всего пару магазинов.

Справиться с проблемой ограниченной рациональности человеку и обществу помогают сформированные и принятые в обществе правила и алгоритмы поведения – институты. Американский экономист Дуглас Норт, лауреат премии по экономике памяти Альфреда Нобеля 1993 года, вводит понятие институтов следующим образом: «Институты – это созданные человеком ограничения, которые структурируют политическое, экономическое и социальное взаимодействие. <…> На протяжении истории институты создавались людьми, чтобы устанавливать порядок и снижать неопределенность при обмене». (Douglass C., 1991)

Другими словами, институты – это формальные и неформальные правила, регулирующие поведение в обществе и задающие законы взаимодействия и общения между людьми. Эти правила окружают нас каждый день: от запрета украсть конфету в магазине до предписания уступить пожилому человеку место в общественном транспорте.

Институты настолько сложны, многогранны и настолько пронизывают все области нашей жизни, что мы посвятили им целую главу, а ученые – целый раздел науки, который называется «институциональная экономика».

Оппортунистическое поведение – еще одна причина, почему институты важны для функционирования общества. Оппортунизм – это такое действие или поведение человека, которое направлено на максимизацию его собственных экономических выгод в ущерб интересам контрагента или общества.

Люди склонны к оппортунизму: в мире действительно есть и честные, и нечестные люди, и зачастую с первого взгляда не удается понять, кто есть кто. Для того чтобы каким-то образом ограничить оппортунистическое поведение со стороны последних, и обеспечить первым возможность честно торговать и обмениваться с остальными членами общества, и нужны правила, то есть институты.

Рассмотрим фундаментальную проблему обмена, сформулированную Кеннетом Эрроу, Нобелевским лауреатом по экономике (1972).

Рис. 1.13. Дерево решений для взаимовыгодной торговли.

На рисунке 1.13 представлено дерево игры между двумя игроками, которые последовательно принимают решение о взаимной торговле. Первый игрок принимает решение первым и может отказаться или согласиться торговать со вторым. В случае если первый игрок отказался, второй игрок вынужден согласиться с этим решением. Распределение выигрышей в этом случае будет равно (0;0). Если же первый игрок согласился торговать, второй стоит перед выбором: торговать честно (например, продать первому товар по себестоимости) или обмануть (например, продать некачественный товар под видом хорошего). В случае честной торговли каждый из игроков получает выгоду: продавец – деньги, покупатель – нужный ему товар обещанного качества. В случае обмана, когда сделка уже состоялась, покупатель проигрывает: он заплатил за товар ненадлежащего качества и денег потрачено больше, чем может принести пользы приобретенный товар.

Из рисунка 1.13 видно, что у второго игрока есть материальный стимул обмануть. То, перед каким выбором стоит второй игрок при наличии сделки, понимает и первый игрок. Действительно, раз второму игроку выгоднее получить 15 вместо 10, то он скорее обманет при наличии сделки. Получается, что первому игроку приходится выбирать между опциями «не торговать и получить 0» и «торговать, быть обманутым и получить -5». Это и называется фундаментальной проблемой обмена: риск столкнуться с оппортунизмом может привести к тому, что люди вообще откажутся торговать и обмениваться. Что же тогда будет с производством и экономикой?

Избежать такого исхода помогают институты. Например, наши игроки могут находиться в обществе, где институционально закреплено правило честно выполнять заключенные контракты. Тогда, если второй игрок предложил первому игроку товар определённого качества, он обязан сдержать свое обещание. Если этого не произойдет, правило будет нарушено и за этим последует наказание для второго игрока. В условиях, когда институты функционируют правильно, нарушать установленные нормы не является выгодной стратегией, поэтому первый игрок может быть уверен, что его не обманут. Если же институты отсутствуют или функционируют неэффективно, игрокам придется или отказаться от торговли, или придумать собственные механизмы урегулирования ситуации. Например, если второй игрок является честным продавцом и обманывать первого на своем ходу не собирается, он мог бы попытаться заранее убедить в этом первого игрока. Особенно хорошо второму игроку удастся убедить первого в своих добрых намерениях, если он возьмет на себя «достоверное обязательство»², например, позволит вернуть товар в случае, если его качество не устроит покупателя.

Институты – это правила, которые выполняют две основные функции: во-первых, ограничивают выбор (координируют людей между альтернативами), а во-вторых, влияют на структуру выгод и издержек.

Рассмотрим ограниченно рационального индивида Марию, предпочтения которой характеризуются такой поведенческой аномалией, как «смещение к настоящему»³. Это означает, что выгоды и издержки, которые Мария получает в момент принятия решений, значимы для нее больше, чем выгоды и издержки, с которыми она встретится в будущем. Мария понимает, что поход в фитнес-клуб будет полезен для ее здоровья, но она также понимает, что усилия ей нужно будет приложить уже сегодня, в то время как результаты от занятий появятся нескоро. Вследствие смещения к настоящему сегодняшние издержки от занятий спортом для Марии представляются очень большими. Удовольствие от полученного результата в силу отдаленности во времени имеет меньший вес. Данный феномен приводит к тому, что, принимая решение сегодня, Мария скорее отложит поход в фитнес-клуб.

Как решают проблему ограниченной рациональности и смещения к настоящему институты? Мария может обратиться к своей подруге, которой, в случае непосещения фитнес-клуба в назначенный день, она заплатит штраф. Подруга в данном случае будет выступать гарантом исполнения правила, которое Марии непросто выполнить самой. Институты в данном примере влияют на структуру выгод и издержек: смещение к настоящему никуда не делось, и Мария всё так же не хочет тратить усилия на занятия спортом сегодня. Однако еще больше она не хочет платить большой штраф своей подруге, которая обязательно проследит, была ли Мария в фитнес-клубе в назначенную дату. Итак, Мария в нашем примере решает свою проблему, делая «коммитмент» – принимая на себя обязательства пойти в фитнес-клуб и заплатить штраф в противном случае.

«Коммитмент» – один из механизмов самоконтроля. Однако их в нашем мире оказывается недостаточно. Например, не всем хватает самоконтроля для того, чтобы не воровать. Чтобы обеспечить выполнение этого правила, требуется вмешательство государства. Оно устанавливает уголовное наказание за нарушение этого правила. Теперь для индивидов, кто может и хотел бы прихватить из магазина батон хлеба бесплатно, эта опция является слишком дорогой: уголовное наказание – это запретительно высокая цена за воровство. Для большинства людей альтернатива «украсть» в таких условиях становится недоступной. Делая разные альтернативы более и менее привлекательными, институты выполняют свою координационную функцию.

Формальные и неформальные институты

Для того, чтобы институт был институтом, он должен обладать тремя атрибутами:

1. Правилом, которое предписано выполнять членам того или иного общества;
2. Внешним⁴ механизмом принуждения, который описывает, какое наказание понесет нарушитель в случае неповиновения правилу;
3. Гарантом – то есть субъектом, который и будет применять санкции к нарушителю правила.

Выше мы говорили о том, что институты окружают нас в повседневной жизни. Так, мы, например, вспоминали, что они запрещают воровство в магазине и предписывают уступать места пожилым людям в общественном транспорте. Почему в этих примерах мы имеем дело с институтами? Потому что в каждом из них присутствует правило, механизм принуждения и гарант выполнения правила. Вы можете их назвать?

Рассмотрим подробнее. В России, как и в других странах мира, существует система закона и права, которая запрещает воровство, в частности, в магазинах. Это и будет правило, которое граждане страны должны выполнять. Внешним механизмом принуждения в данном случае будет выступать административное или уголовное наказание, а гарантом – государство или, в более частном случае, охранник в магазине или полицейский. Пример с предписанием уступать места пожилым людям в общественном транспорте также содержит правило. Однако механизм принуждения здесь немного другой – это не формальное наказание, а возможное осуждение и порицание со стороны остальных членов общества – пассажиров автобуса, например. Кто является гарантом выполнения правила в таком случае? От кого исходит возможность привести механизм принуждения в действие? От каждого пассажира этого самого автобуса, который заметил социально неодобряемое поведение. То есть, каждый из членов рассматриваемого общества в последнем примере может выступить гарантом выполнения установленного правила.

Мы рассмотрели эти два примера неслучайно, они обладают существенным отличием. В первом случае гарантом выполнения правила является специализированное лицо, агент или орган: государство, охранник в магазине или полицейский. Во втором случае гарантом правила может выступить любой член общества – любой пассажир. Именно этому признаку в теории институциональной экономики различают формальные и неформальные институты. Формальными институты становятся тогда, когда их гарантом назначают специализированное (формально закрепленное) лицо с формально закрепленными функциями. Такие институты, как социальные нормы, традиции и обычаи являются неформальными институтами. Но это не потому, что они «не закреплены на бумаге», а потому, что гарантом их может выступить любой член общества, не наделенный формально никакими специальными правами. В автобусе вполне может висеть табличка с правилом уступать места пожилым людям, однако институт, как и его гарант, в этом случае останутся неформальными.

Какие институты лучше: формальные или неформальные? Может быть, стоит отказаться от неформальных институтов, и сделать так, чтобы все правила в обществе были обеспечены специализированными гарантами?

При ответе на этот вопрос нужно, во-первых, учитывать, что эффективность работы формальных и неформальных институтов в малых и больших группах существенно отличается. Неформальные институты обладают сравнительным преимуществом в тесно сплоченных малых группах, где все друг друга знают и где репутация индивида очень важна. Так, например, в маленькой деревне общественное осуждение за проступок может обладать большей силой, чем формальное наказание. Провинившегося, например, могут исключить из пользования общим колодцем, тем самым лишив быстрого доступа к чистой воде. Формальные институты будут более эффективны в больших группах не связанных друг с другом людей: например, один федеральный закон, функционирующий на территории одной большой страны, может помочь эффективнее выявлять преступников.

Во-вторых, замена неформальных институтов формальными связана с появлением формальных специализированных гарантов. Гарант же не всегда может быть заинтересован в том, чтобы вверенное ему правило действительно выполнялось. Даже если гарант получает за свою работу зарплату, он может получать сторонние выгоды от своего должностного статуса – например, брать взятки. Именно поэтому при возникновении формальных правил со специализированными агентами необходимо тщательно настраивать их стимулы. Например, сотрудник ГИБДД, являющийся гарантом выполнения правил дорожного движения, может вместо добросовестного исполнения обязанностей предложить водителю-нарушителю разрешить положение с помощью взятки. Если за сотрудниками ГИБДД не установлено должного мониторинга и контроля, специализированные гаранты будут получать зарплату, не выполняя своих обязанностей должным образом. Настраивать стимулы специализированных гарантов следует не только для того, чтобы они гарантировали выполнение установленных правил, но и для того, чтобы нужные обществу результаты достигались оптимальным образом. Что будет, если в качестве критерия качества работы полицейского установить только уровень раскрываемости преступлений? Уровень раскрываемости, конечно, повысится, но полицейские будут меньше думать о том, верно ли раскрыты совершённые преступления. Если зарплата гарантов порядка привязана только к количеству раскрытых преступлений, а не к качеству обоснования вины человека, может пострадать много невинных людей. Именно поэтому, устанавливая ключевые показатели эффективности⁵ работы того или иного гаранта, важно помнить о возможных «побочных эффектах» выбора той или иной метрики.

Наконец, выбирая между формальными и неформальными институтами, следует знать, что они отличаются скоростью изменения. Формальные институты меняются быстро: переписать закон и назначить нового гаранта выполнения правила занимает не так много времени, как искоренение обычая кровной мести у народов, которые пользовались им на протяжении веков. Так как в качестве гаранта неформального правила выступает любой член общества, такие институты инертны и изменяются постепенно, ведь для реальных изменений требуется перемена сознания целого общества.

Взаимодействие формальных и неформальных институтов

Предписываемые формальными и неформальными институтами модели поведения могут как совпадать, так и противоречить друг другу. Говорят, что формальные и неформальные институты действуют сонаправлено, если они устанавливают правила, одобряющие похожие модели поведения. Например, во время футбольных матчей запрещено нарушение правил, например, играть агрессивно. Выполнению этого требования способствуют как формальные правила игры, обеспеченные присутствием на поле гарантов – судей, так и неформальное осуждение со стороны болельщиков и других игроков: нарушителя могут освистать или представить в СМИ в неблагоприятном свете. Напротив, формальные и неформальные институты противоречат друг другу, когда одобряют противоположные модели поведения. В некоторых странах формально запрещено совершать убийства, в то время как неформальный институт кровной мести продолжает существовать. Или, в то время как на формальном уровне коррупция может быть запрещена, может не существовать осуждения за участие в коррупционных схемах в неформальном, бытовом поле.

В случае если формальные и неформальные институты действуют сонаправлено, обеспечить выполнение правила, конечно, проще. Это значит, на его обеспечение будет потрачено меньше денег и усилий. Говоря языком экономистов, сонаправленность формальных и неформальных правил снижает трансакционные издержки, а их противоречие приводят к потерям эффективности и повышению трансакционных издержек. Трансакционные издержки – это издержки, возникающие при обмене свободами и правами собственности, а также их отчуждении или присвоении.

 

В каких странах тяжелее всего списать, и при чем тут институты?

Стоит отметить, что неформальные и формальные институты могут взаимодействовать по-разному в зависимости от общества, которое мы рассматриваем. Так, например, коррупция и плагиат формально запрещены в России, Израиле, Нидерландах и США. При этом неформальное отношение к списыванию среди студентов – бытовому виду коррупции и выдаче чужих результатов труда за свои собственные, – существенно отличается во всех этих странах.

В 2002 году Ян Магнус, Виктор Полтерович, Дмитрий Данилов и Алексей Савватеев провели исследование о том, как относятся к списыванию в разных странах (Таблица 1.6). При этом оценивалось среднее отношение студентов к тому, кто списал (студент А), к тому, что дал списать (B), а также к тому, что рассказал о факте списывания преподавателю (студент С). Оценить своё отношение к каждому из участников произошедшего можно было по шкале от 2 (крайне положительное отношение) до -2 (крайне отрицательное отношение). 0 означает нейтральное отношение к поступку.

	Студент А	Студент B	Студент C
Россия (Москва)	-0.24	0.52	-1.78
Россия (кроме Москвы)	-0.14	0.58	-1.64
Израиль	-0.50	0.25	-1.15
Нидерланды	-0.83	-0.05	-1.36
США	-1.35	-0.88	-0.25

Таблица 1.6. Отношение к списыванию в разных странах Источник: Magnus et al., 2002.

Из таблицы 1.6 видно, что российское общество скорее симпатизирует тому, кто дал списать, а наиболее негативное отношение вызывает рассказавший о факте списывания. В то же время, в США студент, списавший работу, вызывает наибольшее осуждение, а рассказавший об этом педагогу – наименьшее. Почему так может происходить? Дело в том, что неформальные институты тесно связаны с культурными устоями общества. Например, одним из объяснений, почему российское общество может так резко негативно относиться к «доносчику», может быть «историческая травма»⁶. По данным музея истории ГУЛАГа, «в период массовых репрессий 1937-1938 года, вошедших в историю под названием «большой террор», было арестовано более полутора миллионов человек. Около 700 тысяч из них были расстреляны, более 800 тысяч отправлены в лагеря». Такие события не могли не оставить след в сознании людей, а также не могли не поменять их отношения к тем, кто готов донести о преступлениях. «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов?» – пишет Сергей Довлатов в своей повести «Зона. Записки надзирателя».

Возможности и стимулы к обману в сделках

В разделе о том, почему нужны институты, мы уже касались понятия оппортунизма. В этом разделе мы подробнее поговорим о том, каковы предпосылки возникновения оппортунистического поведения.

Лауреат Нобелевской премии по экономике 2009 года, Оливер Уильямсон, определил оппортунизм как «следование своим интересам с использованием коварства», которое, в свою очередь, предполагает «такие формы обмана, как ложь, воровство, мошенничество». (Уильямсон О.И., 1996) Другими словами, оппортунистическое поведение – это поведение партнера, мотивированное максимизацией собственных экономических интересов и приводящее к потерям других партнеров.

Одной из главных предпосылок возникновения оппортунистического поведения является асимметрия информации. Асимметрия информации возникает между экономическими агентами тогда, когда одни агенты обладают большей информацией об объекте взаимодействия, чем другие. Например, асимметрия информации может возникать при сделках купли-продажи опытных и доверительных благ (таблица 1.7). В отличие от исследуемых благ, по которым с первого взгляда видно, подходят ли они для употребления и принесут ли пользу, опытные блага требуют опыта использования для ответа на этот вопрос.

Исследуемые блага	Опытные блага	Доверительные блага
Одежда, линейка, стул, шкаф	Книга, пирожное, бытовая техника	Медицина, образование

Таблица 1.7. Типология благ по уровню издержек измерения приносимой ими полезности

Рассмотрим таблицу 1.7. Заметьте, что в категорию исследуемых благ входят такие блага, как одежда или стул. Когда вы придете в магазин покупать такие товары, вы сразу увидите, будут полезны они вам или нет. Одного взгляда бывает достаточно, чтобы понять, что одежда дырявая и не подходит вам по размеру. А купить стул на трех ножках вместо четырех совершенно не представляется возможным. Дело с опытными и доверительными благами обстоит сложнее. Для того, чтобы измерить приносимую такими благами пользу, требуется потратить немало ресурсов. В случае с опытными благами требуется опыт использования, ведь самое красивое пирожное может не понравиться вам на вкус, а книга с завораживающим названием может не понравиться по содержанию. Самый высокий уровень издержек измерения приносимой пользы связан с доверительными благами – такими как медицина и образование. Даже использовав благо (пропив таблетки или получив степень в престижном вузе) сложно будет ответить на вопрос, что именно привело вас к тому результату, который вы наблюдаете. Вам помогли вылечиться советы врача или просто прошло время и организм выздоровел сам? Вы добились успехов благодаря знаниям, которые вложил в вас престижный вуз, или вы просто попали в этот вуз и теперь успешны, потому что всё это время были талантливы? Пользу, приносимую доверительными благами, настолько сложно измерить, что для этого требуются целые научные исследования.

При сделках купли-продажи опытных и доверительных благ возникает асимметрия информации, так как только продавец знает уровень качества своего продукта. Это означает, что покупатель может столкнуться с оппортунизмом со стороны продавца, если тот решит обмануть покупателя, рекламируя товар низкого качества как хороший. Асимметрия информации дает преимущество агенту, который владеет информацией, над агентом, который этой информации не имеет. Именно поэтому асимметрия информации так тесно связана с оппортунизмом – возможностью обмануть контрагента. Оппортунизм, в свою очередь, влечет за собой трансакционные издержки на поиск этой самой недостающей информации или сигналов о ней.

Оппортунизм можно предотвратить снижением выгод оппортунистически настроенного индивида. Если штрафные санкции за нарушение договорных обязательств и вероятность их получения достаточно высоки, то рациональным поведением для человека будет соблюдение условий договора. Институты отвечают за создание таких условий для индивидов: социально благоприятные альтернативы при правильной работе институтов оказываются совместимыми по стимулам.

Вечный конфликт заказчика и исполнителя

Рассмотрим подробнее пример с работодателем и наемным рабочим. Когда работодатель нанимает работника, он ожидает, что последний будет добросовестно трудиться и принесет выгоды. Конфликт интересов работника в данном случае заключается в том, что, с одной стороны, получая зарплату, на рабочем месте он обязан прилагать как можно больше усилий для того, чтобы принести выгоды своему начальнику. С другой стороны, прикладывание усилий – это действие, связанное с затратой ресурсов и приносящее работнику дополнительные издержки. Проблема такого взаимодействия заключается в том, что работодателю, как правило, довольно сложно измерить, насколько добросовестно на самом деле выполняет работу сотрудник. Именно поэтому у работника может возникать мотивация отлынивать от работы. Работодателю, в свою очередь, придется столкнуться с затратами на мониторинг и измерение результатов деятельности нанятого рабочего.

Описанная выше история в экономической теории называется проблемой принципала-агента. Это конфликт интересов, который может возникнуть тогда, когда принципал (работодатель) нанимает агента (наемного рабочего) для выполнения действий, направленных на получение выгод принципалом.

Проблема принципала-агента чаще всего связана с трансакциями управления. Однако принципалом не обязательно должен выступать отдельный человек, им может быть и несколько людей, и общественная организация, и целый народ. Так, например, население страны является работодателем для всех политиков и чиновников, работающих в государстве. Проблема принципал-агента имеет место и в этом примере. Народ, являясь принципалом, сталкивается с высокими издержками оценки эффективности работы нанятых им политиков и чиновников. А последние, в свою очередь, обладают стимулом выполнять свою работу недобросовестно, отлынивая.

К чему может приводить асимметрия информации между врачом и пациентом?

Отношения между врачами и пациентами можно описать моделью принципала-агента. Принципал (пациент) нанимает врача, который является экспертом в интерпретации анализов и постановке диагноза. Агент, назначая лечение, определяет оптимальный объем потребляемых пациентом медицинских услуг. Между принципалом и агентом возникает асимметрия информации: пациент доверяет решениям врача, так как сам не имеет экспертизы в вопросах постановки диагноза и назначения лечения. Информационное неравенство между агентами создает пространство для оппортунистических действий со стороны агента. Так, например, исследователи Грубер и Оуингс выяснили, что врачи действительно могут вести себя оппортунистически, навязывая чрезмерные медицинские услуги пациентам с целью сохранения своих доходов. (Gruber J., Owings M., 1994)

Авторы показали, что падение рождаемости на 13,5% в Америке за период с 1970 по 1982 год существенно снизило доходы акушеров-гинекологов. Доходы врачей зависели от интенсивности их работы, поэтому снижение уровня рождаемости означало снижение доходов. В ответ на снижение количества пациентов врачи начали предлагать оставшимся из них более высокооплачиваемую альтернативу. В результате, кесарево сечение рекомендовалось как метод родоразрешения, предпочтительный естественным родам. Таким образом, врачи пытались сгладить доходы во времени.

Спрос на услуги, которые на самом деле не нужны пациенту (но навязываются врачом по его личным причинам), получил название «навязанный врачом спрос»⁷. Этот феномен связан со множеством негативных последствий: например, перегруженностью системы здравоохранения, существенным потерям государственного бюджета и утратой пациентами доверия как к честным врачам, так и врачам, ведущим себя оппортунистически.

Агенты могут проявлять оппортунизм как до заключения контракта или осуществления сделки, так и после. Поэтому принято разделять понятия «предконтрактного оппортунизма»⁸ и «постконтрактного оппортунизма»⁹. Они влекут за собой разные последствия (рисунок 1.14).

Рис. 1.14. Типы оппортунизма и его последствия

Предконтрактный оппортунизм

Когда элементы обмана или мошенничества с целью выгоды возникают еще до заключения сделки, это называется предконтрактным оппортунизмом. Информационная асимметрия в этом случае приобретает формы скрытых характеристик и скрытой информации. Так, например, именно до заключения сделки купли-продажи продавец может попробовать выдать товар низкого качества за товар более высокого качества с целью получения большей выгоды.

Возможность столкнуться с предконтрактным оппортунизмом, а именно возможное наличие скрытых характеристик у товара, о которых не было известно при покупке, вызывает проблему ухудшающего отбора¹⁰ на рынке. Давайте перенесемся на рынок каких-нибудь опытных благ, в качестве которых покупатели не могут быть уверены. Так как для определения характеристик таких товаров нужен опыт их использования, вывод о качестве придется делать на основе слов продавцов, которые могут попытаться обмануть. Покупатели понимают, что на рынке могут попасться как хорошие, так и плохие товары. Поэтому, пытаясь снизить риск переплаты за плохой товар, они будут готовы платить за единицу товара некоторое среднее между ценами хорошего и плохого товара. Продавцы товаров низкого и среднего качества всё равно будут готовы продавать свои товары в этом случае. А вот продавцам товаров высокого качества продавать уже невыгодно: качество их товара превышает цену, которую готов заплатить покупатель. В случае, если продавец хороших товаров не сможет убедить покупателя в том, что его товар качественный, ему придется покинуть рынок. Так сделают все, кому невыгодно продавать по средней цене: то есть все продавцы, продающие качественные товары. Таким образом, на рынке произойдет ухудшающий отбор: останутся только товары низкого и среднего качества. Особенно внимательные читатели заметили, что, если продолжать дальше, покупателям на рынке останется выбор из товаров среднего и низкого качества. Это значит, что теперь они будут готовы платить некоторое среднее между ценами на товар среднего и низкого качества. Это может полностью вытеснить все товары с рынка кроме некачественных.

Одним из первых ученых, доказавших¹⁷ существование ухудшающего отбора, стал Джордж Акерлоф, лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 года. (Akerlof G.A., 1970) Свои выводы исследователь проиллюстрировал на примере рынка «лимонов» – подержанных автомобилей плохого качества.

Как решать проблему предконтрактного оппортунизма? Можно выделить три основных типа решения этой проблемы:

• Исследование рынка
• Подача сигналов о качестве товаров и услуг
• Решение проблемы скрытых характеристик третьей стороной

В случае, если проблему оппортунизма пытаются решить с помощью исследования рынка, издержки решения проблемы будут ложиться на менее информированную сторону.

В нашем примере о продавце и покупателе именно покупатель является агентом с меньшей информацией о характеристиках товара. Для того, чтобы избежать обмана и узнать, какого качества перед ним товар, покупатель может узнать больше о продавце, его прошлых сделках и других рыночных альтернативах. Полученная информация может помочь выделить на рынке продавцов, которые продают более качественные товары, и покупать именно у них.

Издержки решения проблемы оппортунизма также могут ложиться и на более информированную сторону. В этом случае продавец, который продает хорошие товары, может подать покупателю сигнал о высоком качестве своей продукции. Сигналов на рынке очень много: можно, например, предложить гарантию на продукцию или купить для своих товаров дорогостоящую рекламу. Репутация – тоже сигнал: продавец с хорошими отзывами об уже состоявшихся сделках вызывает больше доверия.

Итак, более информированная о продукте сторона посылает менее информированной стороне сигнал. Это делается для того, чтобы агент, не обладающий информацией, смог позитивно выделить отправителя сигнала на рынке. Достоверный сигнал, который действительно позволяет отделить честных продавцов от нечестных, достаточно непросто послать. Действительно, дешевая реклама товаров – плохой сигнал для продавцов с качественной продукцией, потому что дешевую рекламу могут себе позволить все продавцы (даже те, кто торгует некачественными товарами). Достаточно дорогой сигнал, напротив, доступен только поистине успешным продавцам с товарами высокого качества, а потому помогает отличить типы продавцов на рынке.

Наконец, проблема скрытых характеристик и скрытой информации может быть решена агентом, не принимающим непосредственного участия в сделке – третьей стороной. Ей может выступать, например, государство. Чтобы снизить асимметрию информации о качестве товаров на рынке, государство использует системы сертификации товаров, выдает лицензии и проводит проверки на соответствие установленным нормам качества. Государство также следит за достоверностью сигналов, посылаемых участниками рынка: неслучайно, например, диплом врача могут получить только люди, сдавшие стандартизированные государственные экзамены.

Постконтрактный оппортунизм

Оппортунистическое поведение может возникать и после заключения сделки. Часто это происходит, когда отношения агентов описываются моделью принципала-агента. Так, например, после устройства на работу работник может отлынивать от работы – то есть совершать скрытые от принципала действия. Работодатель не знает, будет ли после заключения контракта работник трудиться честно. Может быть так, что сделка со стороны нанимаемого была заключена недобросовестно, с последующим намерением получать зарплату за небольшой уровень реально затрачиваемых усилий.

В условиях постконтрактного оппортунизма, когда присутствует асимметрия информации относительно скрытых действий и намерений, агенты, обладающие меньшей информацией, несут риск встретить недобросовестное поведение со стороны своих партнеров. Такой риск принято называть «моральным риском»¹¹. (Shavell S., 1979) Если моральный риск слишком высок, принципал может предпочесть не вступать в экономические отношения с агентом.

Последствия постконтрактного оппортунизма, то есть моральный риск, важно отличать от последствий предконтрактного оппортунизма, то есть ухудшающего отбора, так как методы борьбы с этими проблемами разные. Для того, чтобы предотвратить недобросовестное поведение со стороны агента, нужно разрешить конфликт интересов, с которым он сталкивается. В рассмотренном примере конфликт интересов наемного работника следующий. С одной стороны, он получает от принципала зарплату, а потому должен добросовестно работать на его компанию. С другой стороны, работа на принципала требует прикладывания усилий, что не нравится агенту. Как сделать работу на принципала совместимой по стимулам, то есть выгодной для агента? Одним из решений может стать переход от фиксированного оклада к зарплате в виде процента от прибыли или выручки компании. Такой метод свяжет максимизацию прибыли компании с максимизацией работником его выгоды. Вследствие этого отлынивать на рабочем месте станет менее выгодно.

Помимо отлынивания, после заключения контракта может возникать проблема вымогательства. Обычно это происходит, когда в сделке участвует агент, обладающий специфическим активом. Специфическим активом называют актив, ценность которого в рамках одной сделки выше, чем при любом альтернативном использовании. Давайте представим, что в сделке участвуют принципал (заказчик) и агент (строитель), и принципал нанимает агента для строительства какого-нибудь объекта. После заключения сделки строитель может вымогать у заказчика деньги, если заказчик не может заключить сделку с другими строителями. Такое происходит, если данный строитель является особо ценным для заказчика – например, обладает исключительными знаниями обработки дерева или навыками производства стекла для больших окон, которые так необходимы заказчику.

 

Социальные дилеммы – какие проблемы можно решить с помощью институтов?

Выше мы рассматривали понятие оппортунизма – ситуаций, когда люди, максимизируя свои выгоды, могли причинить ущерб другим. Однако, бывает и так, что человек ведет себя оппортунистически, максимизируя индивидуальную выгоду, но наносит ущерб и себе. Чаще всего это происходит тогда, когда все участники большой группы людей действуют оппортунистически одновременно. В таком случае действия отдельного человека, кажущиеся оптимальными с точки зрения индивидуального выигрыша, в итоге приводят к исходу, который не предпочел бы ни один участник этих взаимодействий.

Например, такая ситуация сложилась в Москве в сентябре 2014 года. В городе был объявлен «День без автомобиля» – акция, направленная на поддержку экологии и снижение пробок на дорогах. Однако, по данным Газета.ru, именно в этот день пробки в столице оказались даже сильнее привычных. Почему это могло произойти? Вероятно, дело в том, что каждый из потенциальных участников дорожного движения предполагал, что в «День без автомобиля» дороги будут свободнее, а значит, дорога до пункта назначения окажется быстрее и приятнее. Максимизируя свои выгоды в «День без автомобиля», автомобилисты посчитали, что им будет выгодно воспользоваться автомобилем. Они ошибочно не учли в своем решении поведение контрагентов – остальных автомобилистов. В результате, все, кто посчитал, что дорога в описанный день будет особенно свободной, выехали по делам. Таких людей оказалось много: возникли пробки. Если бы участники дорожного движения действовали сообща, например, использовали бы один автомобиль на несколько человек, если бы знали, что всем необходимо добраться до одного и того же пункта назначения, то число автомобилей на дорогах снизилось. Таким образом, скоординированные действия привели бы к уменьшению пробок и лучшему результату для всех участников данного социального взаимодействия.

Хочется подчеркнуть, что негативный результат, который получили все автомобилисты в данном случае, сложился именно потому, что, во-первых, каждый оппортунистически руководствовался только своими мотивами, а, во-вторых, никто из них не учитывал склонность к оппортунистическому поведению остальных. От того, понимаете ли вы, что собирается делать ваш контрагент, зачастую зависит, какой результат вы в итоге получите.

Ситуации, проиллюстрированные примером «Дня без автомобиля», получили название «социальные дилеммы». Социальные дилеммы – это ситуации, в которых действия, предпринимаемые отдельными лицами с целью достижения индивидуальных выгод и целей, приводят к результату хуже, чем результат, который мог бы сложиться при скоординированном действии, то есть, если бы люди действовали сообща. Ситуации, которые называются социальными дилеммами, обычно происходят, когда люди не принимают во внимание влияние решений разных участников взаимодействия на решения других.

Вот еще несколько примеров социальных дилемм:

Чрезмерное использование антибиотиков. С индивидуальной точки зрения употребление антибиотиков – это быстрый способ вылечиться, к которому зачастую прибегают те, у кого «нет времени болеть». Однако, если не отдельный человек, а все люди будут злоупотреблять использованием антибиотиков, то во всей популяции людей может возникнуть «резистентность к антимикробным препаратам». В этом случае люди, использовавшие слишком много антибиотиков, а также их потомки могут не ощущать эффекта от лечения антибиотиками, так как бактерии в их организме эволюционируют и привыкают к ним. Такое состояние требует более высоких доз антимикробных препаратов или использования других, токсичных лекарств.

Списывание в университете. С индивидуальной точки зрения списывание – «безобидный» метод получения более высокой оценки. Однако, если такое оппортунистическое поведение приобретает массовый характер, репутация целого университета может пострадать. Выше мы разбирали, что диплом престижного вуза может выступать достоверным сигналом работодателю о том, что перед ним хороший работник. Списывание в университете может обесценить дипломы, которые он выдает, и создать плохое впечатление о тех, кто в таком месте учится. Действительно, диплом вуза, в котором распространено списывание и плагиат, является недостоверным сигналом, так как невозможно понять, обладает ли его владелец ценными знаниями или нет. Это одна из причин, почему важно не допускать списывания в учебных заведениях.

Заметьте, что социальные дилеммы – ситуации, которые могут быть разрешены с помощью институтов. Институты могут запрещать выбор некоторых альтернатив и влиять на выигрыши индивидов. Поэтому, грамотно внедряя институты в общество и экономику, можно разрешить возникающие социальные дилеммы. Так, например, чрезмерное использование антибиотиков может быть ограничено с помощью формального запрета на продажу антибиотиков без рецепта, а списывание в вузах – неформальным институтом осуждения со стороны сверстников.

Выводы

• Предпосылка о рациональных агентах, действующих с учетом полной информации, редко соответствует действительности. Концепция «ограниченной рациональности» позволяет учесть, что люди упрощают свой выбор, рассматривая несколько доступных альтернатив;
• Институты - формальные и неформальные правила, сформулированные в обществе, помогают преодолеть проблему ограниченной рациональности;
• На разных этапах сделки (до или после заключения контракта) у агентов могут возникать стимулы к оппортунистическому поведению, несущему вред для противоположной стороны;
• Социальные дилеммы возникают, когда индивидуальные решения, максимизирующие личную выгоду, приводят к результату хуже, чем он мог бы сложиться при скоординированном действии. Эту проблему также можно решить с помощью институтов.

Литература по теме:

1. Akerlof G. A. The Market for «Lemons»: Quality Uncertainty and the Market Mechanism. The Quarterly Journal of Economics, 84(3), 488–500 - 1970.
2. Ashraf N., Field E., Lee J. Household bargaining and excess fertility: an experimental study in Zambia //American Economic Review. – 2014. – Т. 104. – №. 7. – С. 2210-2237.
3. Gruber J., Owings M. Physician financial incentives and cesarean section delivery. – 1994.
4. Douglass C. //The Journal of Economic Perspectives. – 1991. – Т. 5. – №. 1. – С. 97-112.
5. Magnus J. R. et al. Tolerance of cheating: An analysis across countries //The Journal of Economic Education. – 2002. – Т. 33. – №. 2. – С. 125-135.
6. Shavell S. On moral hazard and insurance //The quarterly journal of economics. – 1979. – Т. 93. – №. 4. – С. 541-562.
7. Аузан А., Зверева Н., Иванов В., Курдин А., Кудряшова Е., Никишина Е., Ситкевич Д. Электронный учебник «Институциональная экономика»
8. Уильямсон О. И. (1996). Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. Спб.: лениздат, 199, 97-101.

Глоссарий:

Ограниченная рациональность, критерий удовлетворенности, институт, оппортунистическое поведение, фундаментальная проблема обмена, смещение предпочтений к настоящему, коммитмент, формальный институт, неформальный институт, трансакционные издержки, асимметрия информации, исследуемое благо, опытное благо, доверительное благо, проблема принципала-агента, ухудшающий отбор, моральный риск, социальная дилемма

---

1. англ. bounded rationality↩︎

2. англ. credible commitment↩︎

3. англ. present bias↩︎

4. если гарант правила и адресат правила – это одно и то же лицо, такое правило обладает внутренним механизмом принуждения и не является институтом.↩︎

5. англ. key performance indicators, KPI↩︎

6. англ. historical trauma – межпоколенческая травма, которую получила та или иная культурная, национальная или этническая группа.↩︎

7. англ. physician induced demand↩︎

8. англ. ex ante opportunistic behavior↩︎

9. англ. ex post opportunistic behavior↩︎

10. англ. adverse selection↩︎

11. англ. moral hazard↩︎